30.05.2017
Хануму вызывали? или Крымский акцент в грузинской пьесе
Слово «ханума» можно было бы взять в кавычки – действительно, спектакли по веселой пьесе Авксентия Цагарели и Гии Канчели идут у нас в стране часто, а в Крыму так вообще – почти постоянно, то в Симферополе, то в Севастополе, а то – в двух городах сразу, да еще и в нескольких театрах.
А можно имя «Ханума» оставить в заголовке без кавычек – понятно, что тогда пойдет речь о главной героине, которая без дела не сидит, а «в работе день-деньской продолжает род людской», в том смысле, что Ханума – сваха, и этим все сказано.
«Хануму» в Крымском академическом музыкальном театре я увидел, когда спектакль уже «разыгрался». Для комедии это необходимо, спектакль такого жанра всегда «дозревает» во время эксплуатации (смешное и неуклюжее слово в применении к театральной постановке). Налаживаются внутренние связи, вносит коррективы реакция зрительного зала, актеры входят во вкус. Все это – дело необычайно важное, тем более, поставив «Хануму» наш музыкальный театр невольно вступил в соревнование с легендой.
«Только я глаза закрою, предо мною ты встаешь…»
Легенда – это «Ханума», поставленная в прошлом веке Георгием Александровичем Товстоноговым на сцене ленинградского Большого драматического театра. Тогдашний БДТ – бесспорный знак качества, Георгий Александрович Товгоногов – такой же знак. Благодаря тому, что телевидение предусмотрительно сняло спектакль на пленку, эту замечательную постановку смогли увидеть зрители разных поколений, до сих пор мы имеем возможность восторгаться работой Людмилы Макаровой, Владислава Стржельчика, Николая Трофимова и других первоклассных ленинградских актеров.
Понимая, что сравнивать две постановки, разделенные временем и расстоянием, не нужно – все равно сравниваешь: ведь если есть канон, образец, тебя к этому образцу тянет неудержимо, сколько ни давай себе слово забыть то, что было когда-то.
Но как забыть, если в том давнем товстоноговском спектакле был найден ключ от волшебной дверцы, ключ, ставший не просто режиссерским прочтением – режиссерским откровением.
Веселая, непритязательная история, рассказанная БДТ, оказалась тонко приправлена замечательными грузинскими мелодиями, стихами, картинами Нико Пиросмани, туманами старого Авлабара, неповторимым голосом Георгия Товстоногова (у мэтра были грузинские корни), проникновенно читавшего за кадром строки («только я, глаза открою – предо мною ты встаешь, только я глаза закрою – над ресницами плывешь») и вложившему в постановку всю свою любовь к родной Грузии, Тифлису, улочкам и базарам, и особому миру и особому юмору, который надо еще поискать. Забавная история свахи Ханумы, способствовавшей счастью молодых Соны и Коте и оставившей за бортом старческие поползновения князя Пантиашвилли, приобрела в шедевре БДТ изящную поэтичность, и это было откровением.
«Мой знаменитый княжеский титул…»
Крымский академический музыкальный театр не стал пользоваться плодами товстоноговских открытий. В Симферополе просто поставили яркий, веселый спектакль с очень позитивной энергией – это уже немало. Главное, что обаяние музыкальной комедии А. Цагарели и Г. Канчели не потеряно, краски не потускнели, и даже наив старой истории ничуть не мешает, наоборот, вызывает симпатию.
Нет-нет, потрясение вы вряд ли испытаете, но раздражение уж не испытаете точно. А вот ощущение, что побывали на знаменитом базаре Авлабара, попробовали хурму и цицматы, заглянули в мужские бани, посидели на берегу Куры — это ощущение вас точно не покинет.
В центре крымского спектакля оказалась не Ханума, а, скорее, князь Вано Пантиашвилли в исполнении Валерия Карпова. Еще бы – актер играет на сцене своего театра самые разные роли – от царя Ирода до графа Резанова – но когда получает хорошую роль, стопроцентно отвечающую его амплуа, то, похоже, работает с особым воодушевлением.
Так и в «Хануме» — и особый кураж налицо, и просто радость от пребывания на сцене. Князь у В. Карпова – совсем не противный старикашка, не злодей, не развалина, как бывает в иных постановках «Ханумы». Поистаскался слегка – да, по уши в долгах — да, но это только красит настоящего мужчину. Князь Вано в спектакле – вполне благороден и вполне импозантен при всем своем комизме он смотрится, как говорится, и непонятно, почему Сона (Э. Меметова) предпочитает ему его племянника, скучноватого, ординарного Коте (Р. Барышов). Из-за возраста, что ли? Забыла девушка, что любви все возрасты покорны?
Кстати, еще о возрасте. Режиссер «Ханумы» В. Косов рассказывал, что во время репетиций мюзикла «Дубровский», где Карпов был тоже князем, только не грузинским, а русским — Верейским, возникало стойкое ощущение: князь настолько благороден, аристократичен, заботлив и к тому же богат, что Маша Троекурова хорошо подумает, да и даст от ворот поворот Вове Дубровскому, запутавшемуся в своих чувствах. От добра добра не ищут! Вот и пришлось срочно делать Верейского несколько таким дребезжащим, с намеком на Паркинсона.
«С той поры, как создан свет, лучшей свахи в мире нет…»
Заглавное действующее лицо спектакля – сваха Ханума (Ю. Денисенко) – появляется на сцене не сразу. Но уж когда появляется, обрушивает на зал все свое обаяние и всю свою энергию. Поет так, что, кажется, всех пробуждает ото сна (хотя никто и не спит). Это очень задорная и очень позитивная сваха, от нее просто глаз не оторвать. Она совсем не похожа ни на жуликоватых свах из пьес Александра Островского, ни на современных сверхнахальных и циничных последовательниц Розы из «Давай поженимся». Она – особенная, штучная, она, право стоит, чтобы ей посвятили музыкальную комедию, сочинили в ее честь.
Ничем не уступает Хануме ее соперница из «конкурирующей фирмы» — Кабато (О. Котляренко). Напор – тот еще, предприимчивость бьет ключом, когда носится по залу, раздавая свои визитки – ее не остановить.
Хороши в спектакле богатый купец Микич Котрянц (В. Черников и Н. Бондаревский), приказчик Акоб (В. Лукъянов и Ю. Грищенко), подручный князя Тимоте (А. Ижболдин), сестра князя Ануш (Л. Карпова и Т. Гончаренко). Все они создают тот пестрый мир, ту веселую жизнь, созерцать которую ничуть не утомительно.
Пошутим, генацвале!
Возникало некоторое опасение, не перебарщивают ли артисты с грузинским акцентом. Думаю, что спектакль на спектакль не приходится, но, в общем, не перебарщивают, стараются держаться. Пытаются передать не столько грузинскую речь и внешность, сколько особенный грузинский характер. А некоторые артисты балета, из крымских татар, выглядят столь по-грузински, что и настоящие грузины могли бы им позавидовать.
Что бы хотелось пожелать актерам – точнее доносить до зала репризы, прописанные когда-то давно авторами либретто и стихов Б. Рацером и В. Константиновым. Замечательные шутки совсем не потускнели от времени, дайте зрителям ощутить эту прелесть.
В свое время этих авторов ругали, на чем свет стоит, за то, что они нескончаемо стряпают куплеты «для всех водевилей страны». Но прошли годы, а мы до сих пор искренне радуемся этим милым шуткам, игре слов и смыслов, хлестким рифмам — в «Льве Гурыче Синичкине», «Иосифе Швейке», «Левше» и, конечно, в «Хануме», которая не устает путешествовать по российским сценам как посол когда-то родной, но всегда милой, солнечной Грузии, вах!
